Бездушные  - Нил Шустерман

– Боюсь, я не смогу вам помочь.

– Вот видите? – говорит девушка с заднего сиденья. – Я знала, что из этого ничего не выйдет.

Но водитель не сдаётся.

– Я слышал, вы принимаете беглецов.

– Мы впускаем их в резервацию, только когда у них есть поручители.

Парень взрывается:

– Поручители? Да вы что, издеваетесь? Откуда беглецу взять поручителя? !

Привратник вздыхает. Ну вот, в который раз объясняй всё по новой…

– Вам необходим поручитель, чтобы въехать в резервацию официально, – говорит он. – Но если вы найдёте сюда дорогу неофициально, то велики шансы, что вы найдёте себе поручителя потом. – Только сейчас охранник замечает, что лицо парня-водителя ему знакомо, но не может припомнить, где же он его видел.

– Да нет у нас на это времени! Думаете, он сможет перелезть через стену? – Водитель указывает на парнишку, в полубессознательном состоянии лежащего на заднем сиденье. Кстати, он тоже кажется смутно знакомым. Учитывая бедственное состояние юноши, охранник взвешивает, не поручиться ли за этих ребят самому. Но это может стоить ему работы. Ему положено отгонять посторонних от резервации, а не искать способы, как их сюда протащить. Сочувствие в круг его обязанностей не входит.

– Мне очень жаль, но…

И тут раздаётся голос раненого, невнятный и тихий, будто во сне:

– … друг Элины Таши’ни…

Охранник удивлён.

– Нашей докторши?

Резервация насчитывает много тысяч жителей, но есть среди них такие, чья безупречная репутация широко известна. Семейство Таши’ни из числа самых уважаемых. И все знают о постигшей их страшной трагедии.

В очереди начинают повизгивать клаксоны, но привратник не обращает на них внимания. Подождут. Тут дело приобретает интересный оборот.

Парень за рулём смотрит на бредящего друга так, будто для него услышанное – тоже сюрприз.

– Позвоните ей, – просит раненый; его ресницы дрожат, и глаза закрываются.

– Слышали? – говорит водитель. – Позвоните ей!

Охранник звонит в клинику, и его быстро соединяют с доктором Элиной.

– Извините, что беспокою, – говорит охранник, – но у нас тут, у восточных ворот, появились ребята, один из них утверждает, что знает вас. – Он поворачивается к парнишке на заднем сиденье, но тот впал в забытьё, поэтому страж обращается к водителю: – Как его зовут?

Тот некоторое время колеблется, затем произносит:

– Лев Гаррити. Но она, возможно, знает его под именем Лев Колдер.

Охранник как следует вглядывается в раненого… Ну конечно! Он сразу узнаёт и Льва, и водителя. Это же парень, которого называют Беглецом из Акрона! Коннор Как-его-там. Тот самый, которого считают мёртвым. Что же касается Льва, то он приобрёл себе печальную славу в резервации ещё до того, как стал «клаппером, который не хлопнул». Стоит только помянуть несчастного Уила Таши’ни, как тут же всплывает имя Льва Колдера и его роль в случившейся трагедии. А его друзья, скорей всего, ни о чём даже не подозревают. Наверняка Лев не любит распространяться о событиях того ужасного дня.

Охранник старается не показать своего потрясения, но это получается у него не очень хорошо.

– Просто скажите ей, и всё, – ворчит Коннор, распознав плохо скрытое отвращение во взгляде охранника.

– Доктор, – говорит тот в телефон, – только не волнуйтесь, но… Это Лев Колдер. Он ранен.

Долгая пауза. Отдельные завывания клаксонов сливаются в нестройный хор. Наконец доктор Элина отвечает:

– Пропустите его.

Охранник отключает телефон и поворачивается к Коннору:

– Поздравляю, – говорит он, чувствуя себя чуточку благороднее. – У вас теперь есть поручитель.

ГЛОБАЛЬНАЯ ТОРГОВЛЯ ОРГАНАМИ

БУМ НА ЧЁРНОМ РЫНКЕ

ДОНОРСКАЯ ПОЧКА ИЗВЛЕКАЕТСЯ КАЖДЫЙ ЧАС

Автор Дж. Д. Хайес

NaturalNews / Воскресенье, 3 июня 2012 года

Началось. И началось с того, что новообразованная Инспекция по делам молодёжи официально объявила об открытии первого предприятия для разборки. Исправительную колонию для несовершеннолетних в Чикаго – самое большое учреждение подобного рода в стране – оснастили тремя операционными и набрали медперсонал в количестве тридцати трёх человек.

Мэриленд, Университет Джона Хопкинса. Дженсон Рейншильд сидит в своём исследовательском кабинете, расположенном на одном из этажей научного корпуса, названного именем его и его жены, и читает статью. Вернее, заметку об открытии первого заготовительного центра – совсем короткую и так хорошо запрятанную в глубине ленты новостей, что, несомненно, пройдёт мимо внимания большинства читателей.

Разборка подкрадывается неслышно на лёгких ногах ангелов.

«Граждане за прогресс» не позвонили Рейншильдам даже ради того, чтобы просто позлорадствовать. Очевидно, они сбросили их со счетов. Дженсон поднимает глаза: там, у противоположной стены кабинета, заключённая в прозрачный стеклянный куб, поблёскивает золотая медаль. Зачем тебе Нобелевская премия, когда твою работу, призванную спасать жизни, используют в качестве орудия узаконенного убийства? «Но ведь никто же не умирает! – с улыбкой возражают сторонники разборки. – Просто жизнь продолжается в другой форме. Мы предпочитаем называть это «жизнью в разделённом состоянии “« .